Не ведитесь на низкие цены.

                  Я уже неоднократно слышала ранее о том, что посреднические компании в Израиле с целью привлечения клиентов, умышлено в переговорах  занижают цены на диагностику и лечение в Израиле. Читала я такие истории и на форумах, слышала о них и из первых рук. Но эту статью меня заставила написать история, жертвой в которой стали родители четырехлетнего ребенка, да и сам ребенок, у которого диагностировали лейкемию.

               Начну таки не с ребенка.  Одна женщина, которая собралась лететь на лечение в Израиль,  нашла сайт некой Ассуты, как тогда она думала именно клиники «Ассута». На самом деле, понятное дело, это были посредники. Она с ними вела переговоры о поездке. Потом этой женщине дали мой телефон общие знакомые. И она полетела к Роберту. Так сложились обстоятельства, что в Израиле она везде сама платила в больничных кассах и видела реальные цены.

                Представителям же псевдо «Ассуты», она не сказала, что летит через другую контору. И они постоянно продолжали ей названивать. Они ей рассказывали, что вся диагностика (4 зоны КТ, консультации докторов, взятие гистологии, анализы крови и анализ самой гистологии) обойдется максимум 3 тысячи долларов. А химия вся!!!будет стоить 5 тысяч долларов. Для тех, кто не ориентируется в ценах Израиля, это неправдоподобно дешево. Она уже успела вернуться в Украину из Израиля, видя там реальные цены, а псевдо «Ассута» все еще продолжала звонить ей. Да, если бы химия и в самом деле в Израиле стоила пять тысячи долларов – мы бы там все могли лечиться).

            Просто девочки из этой посреднической псевдо «Ассуты», получают свои деньги  просто за то, что клиент прилетел. Дальше их ничего не интересует. А на самом деле дальше происходит не очень приятная вещь - сначала у вас и в самом деле берут за диагностику 3тыс долларов, потом озвучивают, что нужно доплатить, наример, еще полторы, потом вдруг еще вам необходим какой либо анализ и нужно еще 1000 долларов. И человек оказывается в идиотской ситуации: ему уже жаль тех денег, что он потратил, ему их не вернут. Он не может уже уйти к другому посреднику или в другую клинику. И он начинает судорожно искать деньги. А если бы он изначально знал, что диагностика будет стоить не 3 тысячи долларов, а например 6-8 тысяч, то возможно он или бы вообще никуда не летел или же мог бы обратиться к другому посреднику, который ему изначально и озвучивал эти же 6-8 тысяч долларов. Но уровень работы и предоставляемых докторов у  этого второго посредника был уже в разы выше.

               Вернемся к ребенку и его родителям. Ко мне позвонила моя коллега из Одессы. Попросила как либо посодействовать в сложившейся ситуации, хотя бы советом. А ситуация сложилась следующая. Работница ее приятеля, некая Виктория, узнав что ее четырехлетней доченьке поставили диагноз лейкемия, решила везти ее в Израиль на лечение. О том, что мы там лечились, они не в курсе, тк сами видите, что знакомые знакомых и еще раз знакомых…..

Вика нашла информацию в интернете о некой клинике «Дана». Клиника прекрасная, но как и в предыдущей истории это была не клиника, а посредники, которые себя выдают за клинику. И Виктории озвучили, что лечение ребенка с диагностикой обойдется в 50 тысяч долларов.  Но деньги обязательно нужно положить на депозит, что бы клиника могла их видеть и понимать всю серьезность намерений больных. Мама положила деньги на депозит и полетела с ребенком в Израиль. Через три дня нахождения в клинике, им сказали, что нужно еще 60 тысяч долларов. Что если в течении двух дней этих денег не будет, то ребенка выписывают. У мамы конечно шок. Она начала звонить всем друзьям. Таким образом на меня и вышли.

               Я понимала, что если они уже находятся в клинике, то вряд ли их в слепую будут разводить. В самой клинике Израиля уже точно никто никого разводить не может. Там все очень серьезно. Я позвонила Роберту. Вике дала его телефон. Тк дело касалось маленького ребенка, то Роберт сказал, что никаких денег с Вики брать не будет и по человечески просто попытается поехать к ним в клинику и разобраться в сложившейся ситуации. Не буду уже углубляться в подробности, но по факту разбирательства оказалось следующее.

                 С депозита в клинике сняли сумму за диагностику. Остальные деньги были на месте. Но общий курс лечения стоил около 100 тысяч долларов. Для того, что бы начинать его, нужны были эти деньги.

                 Это абсолютно реальная сумма для лечения в Израиле. И в клинику Вика с ребенком попали прекрасную. Но из за того, что Вике, еще когда она находилась в Одессе, посредники, маскировавшие себя под клинику, назвали заниженную стоимость лечения, Вика просто попала.

                Если бы ей изначально сказали, что лечение будет стоить не 50 тысяч, а около 100 тысяч долларов, она бы просто никуда не летела бы, тк знала бы , что такие деньги для нее непосильные.

              Так семья Вики попала тысяч на 20 долларов за проведение диагностики, и пребывание в клинике. Они забрали малышку и вернулись лечиться в Одессу.

                Поэтому ! Бойтесь тех, кто вам называет точную сумму на диагностику и лечение. Диагностика состоит из множества составляющих. И ни один посредник и даже врач не видя вас не знает до конца, какие это будут именно в вашей ситуации составляющие. Например, как в нашей ситуации. КТ в Украине была назначена лишь одна зона, а в Израиле четыре зоны.  Каждая зона в Израиле стоила около 500 долларов. Вот вам пример только одного КT. Так же и гистология. Иногда достаточно в Израиле просто пересмотреть стекла, привезённые из Украины – это стоит одних денег. А если вдруг исполнение гистологии украинскими докторами не устроит израильских докторов, то ее нужно переделывать. А это совсем другие деньги. Из таких мелочей, которые в Израиле совсем не дешевые, будет формироваться цена диагностики.

                     Поэтому знайте, что суммы на лечение и диагностику на этапе переговоров могут быть только ориентировочные.

             Обычно алгоритм таков. Вы прилетаете в Израиль. Посредник везет вас на консультацию доктора. Вы платите за консультацию. Далее врач назначает вам анализы, кт и так далее. Вот на этом этапе вам уже считают полную сумму за диагностику.

                   Далее, когда диагностика окончена, врач говорит, каким он видит ваше лечение. И уже после этого этапа вам просчитывают сумму за лечение.

                 Кстати говоря, перелет онкобольных и их сопровождающих на авиалиниях МАУ (Украина) бесплатный.

                  Есть у них программа. Называется «Под крылом». Читайте на сайте МАУ, там все написано, что нужно сделать для бесплатного перелета. В реальности все работает!

Разница между отечественной и заграничной химиотерапией.

                       Эта тема крайне важна для тех, кому показана химиотерапия. Хоть моему мужу и не делали в Израиле химиотерапию, но на примере моих знакомых, которые полетели лечиться за границу, я сделала определенные выводы, которыми не могу не поделиться со всеми, кого этот вопрос интересует.

                   Как я уже писала ранее, в 2014 году моя подруга Люда по протоптанной нами с мужем дорожке, полетела лечить в Израиль своего 19 летнего сына, которому был поставлен диагноз Лимфома Ходжкина. Более подробно эту историю я выложу позже. Сразу скажу, что в их ситуации, как и в нашей – пролечились и забыли.

                 Богдану (сыну подруги), был назначен курс химиотерапии, который состоял из восьми капельниц. Капельница раз в две недели. Богдан сам, без мамы и папы, прилетал в Израиль, его капали и в тот же день он летел домой, ехал в институт на занятия, гулял со своей девушкой ночи на пролет, те жил обычной жизнью .Его ни разу не затошнило.  Он совершенно не облысел. Единственное, волосы стали немного тоньше.

                 Когда мы с Людой обсуждали, тот вопрос, что Богдан абсолютно без побочек перенес химию, мы конечно понимали, что химия у нас и в Израиле разная. Но спустя время, я услышала истории других людей о химии там и здесь, и от услышанного  просто волосы становятся дыбом. Приходишь лишь к одному выводу – нас здесь просто умышлено убивают. Итак, подробней об этом.

               Однажды ко мне позвонила женщина. Ее сыну было тоже 19 лет, когда у него диагностировали ту же  Лимфому Ходжкина, что и у Богдана. Лечили его у нас в Институте рака. Слава Богу, с ним все хорошо. Но как сказала его мама: «Я понимаю, что это за диагноз. Мне сказали, что вылечиться полностью не возможно. Поэтому если случиться рецидив, я хочу его везти в Израиль». Моей подруге и Богдану никто ничего подобного о рецидивах и неизлечении в Израиле не говорил. Сейчас уже прошло 4 года после окончания лечения и Люда даже не напрягает себя тем, что бы во время сделать Богдану КТ, тк как я уже писала ранее, пережили и забыли.

                 Я подробно рассказала этой женщине о Израиле, дала телефон Люды. И тут женщина задает вопрос: « А как же можно летать в Израиль на химию? Мой сын после каждой капельницы находился под присмотром врачей в стационаре. Ему было каждый раз ужасно плохо, падали показатели крови, ему делали переливания. Кроме того, ему нельзя было ходить в общественные места, тк он мог подхватить там инфекцию и от нее умереть».

                    На момент общения с этой женщиной, я еще не сильно вникала в вопрос разницы химии за рубежом и у нас. Я просто сказала, что у Богдана было не так, и у всех других моих знакомых, которые капали заграничную химию, было все ок.

                    Привела в пример моего знакомого, у которого рак легких,4я стадия. Лечится он в Германии. Химии ему вливают уже два года, но он не лысый. И человек, который не знает его, никогда не подумает, что он болен раком. Он не выглядит как больной раком. Он точно так же, как и Богдан, летает в Германию, капается и летит домой.

                Я позвонила Люде, и мы начали обсуждать то, что сказала эта женщина. После пережитого всегда близко воспринимаешь истории пусть даже совсем незнакомых людей, особенно когда вопрос касается детей, сколько бы лет им ни было. В разговоре Люда мне рассказала, что когда она еще только думала везти ли Богдана в Израиль или нет,  он поехала к своей дальней родственнице, которая работает в министерстве здравоохранения и занимается тендерами по закупке мед препаратов.  Так вот эта родственница Люды рассказала, что министерство закупает вообще непонятно что, да еще и за огромные деньги. Что на тендерах есть предложения нормальных препаратов и по нормальным ценам, но эти препараты не закупают, а  закупается просто дерьмо. 

                   Дальше, еще интересней.Общаюсь со своими соседями, у которых ребенок 16 лет болен  Неходжкинской лимфомой. Его сначала долго лечили на родине. Потом родители собрали деньги и решили везти его за границу. Они сначала выясняли у меня про Израиль, но для них Израиль оказался дорогим. Решили лететь в Турцию. Недавно встретила тетку парня. Она рассказала шокирующие вещи. Из за нашей дрянной химии в Украине парню постоянно приходилось делать переливания крови, тк падали показатели. Только после последней химии ему сделали внимание: 18! переливаний.  В общей сложности более 100 переливаний. В Турции на протяжении месяцев шести ему не сделали ни одного переливания после химий! Он спокойно летает в самолетах домой и ходит в общественные места.

                    Еще одна жуткая история о том же. Зимой я увидела объявление, что ребенку 4х лет срочно нужны доноры. Я созвонилась с мамой 4х летнего Максима, Юлией. Начала помогать ей в поиске доноров. Это кстати все длиться и по сей день. Буквально вчера с ней говорили и вновь нужны доноры. По началу я думала, что у Максимчика лейкемия, и из за этого требуются постоянные переливания.  Поймите правильно, в душу маме я не лезла, о подробностях заболевания не спрашивала. Нужны были доноры – просто искала доноров. Однажды мы с Юлией разговорились. Оказалось, что у ребенка рак носоглотки. Все началось банально, с того, что ребенку удалили аденоиды, но не сделали гистологию. Так и думали, что это просто аденоиды. А там был рак. В результате пошли метастазы везде… 4я стадия рака. А переливания в их случае, как и во всех предыдущих, требуется после химий, тк очень сильно падают показатели крови.

                  Вот такие жуткие истории. Теперь каждый для себя может сделать выводы.

              Бесплатная химия в наших онкоцентрах со слов больных, совсем ужасная.  Люди вынуждены покупать химию в тех же онкоцентрах платную, которую предлагают им врачи. Стоит она не дешево. То, что я слышала от своих знакомых: минимальная цена озвученная была около 3х тысяч грн, максимальная – 12 тысяч грн за одну!!!! капельницу. Еще раз повторюсь, что эти суммы были у моих знакомых. Понятно, что они могут быть больше и меньше. Так вот я слышала массу историй о том, что вместо тех препаратов, которые купил больной, ему капали что то типа физраствора или государственной химии. Настаивайте на том, что бы препараты вводили при вас. Это ваше законное право.

              Еще один из вариантов, это покупать химию в Израиле или Германии, а капать ее на родине. Знаю, что в этих ситуациях врачи наших онкоцентров очень упорствуют и не хотят капать импортную химию, тк они зарабатывают на той, что продают сами. Наслышана от людей, что отказывают и все, хотя вместе с препаратами люди привозили из Израиля или Германии все заключения по обследованиям и протоколы лечения со всеми подписями и печатями. Но есть клиники, которые берутся за такую работу и в Москве и в Киеве. Некоторые просто первую капельницу проходят в Израиле или Германии, потом просто капают все дома, наняв медсестру. Я конечно не стороннник капанья в домашних условиях, тк как медик в прошлом понимаю, что это опасно. Но в условиях стационара это вполне приемлемый вариант.

Моменты, которые невозможно забыть.

                    Когда мы еще первый раз приехали в отделение радиологии, мы ждали консультацию Рафи минут 30. Я не понимала, что это за отделение. Просто знала, что ждем консультацию радиолога. С нами в холле сидели на диванах много людей. Лишь, когда мы приехали на первый сеанс лучей, я поняла, что все эти люди, это раковые больные, которые приехали на сеанс лучей, как и мы. В Украине раковых больных «видно». После болезни мамы, я просто видела их в толпе. Это люди с отпечатком страха и безысходности на лице. Да простят меня за такие слова, но это моя точка зрения. Там же, попав в окружение таких людей, я даже не поняла, что это раковые больные. Мне очень хочется, что бы в моей стране было так же.

                   Второй момент, который меня впечатлил.  На тех же диванчиках, в холле, я познакомилась с парнем из Киева и его мамой. Зовут его Максим. Ему 28 лет. У него рак головного мозга. В Украине от него отказались не только в бесплатных, но и платных клиниках. В Израиле ему сделали сначала операцию, потом химию и лучевую. Мы с ним познакомились уже после его операции и химии. Он с мамой, как и мы на сеанс лучей приезжал к 16 часам. Однажды я услышала разговор его мамы с кем то по телефону о том, что она крайне не довольна хирургом и радиологом, которые лечат сына. Я завела с мамой разговор. Оказывается, у них на стадии диагностики был посредник. Но он оказался не совсем правильным. На деньги он их не разводил, только делать ничего не делал. Засунул их через отдел медтуризма к невостребованным врачам, к которым не было очереди, постоянно не брал трубку.  Они отказались от посредника. Максим хорошо знает английский. Но через отдел медтуризма не возможно пробиться к толковым врачам. Мама говорит, что постоянно была вынуждена брать альтернативные консультации и хирурга и радиолога. А это все дополнительные деньги. Я им порекомендовала попробовать попасть к нашему радиологу – Рафи. Они попытались записаться к нему, но им ответили, что к нему запись на 6 месяцев вперед. Вот так лечение в одной и той же клинике может быть абсолютно разным. Справедливости стоит сказать, что Максим жив и здоров, иногда созваниваемся . 

                    Но больше всего в ситуации с Максимом меня впечатлило другое. День на третий общения с ним, до меня вдруг дошло как до медика в прошлом, почему вдруг у него после операции на головном мозге и химии, волосы на голове не просто остались, но еще и удлинённая стрижка. Мама его сказала, что после операции на третьи сутки, они уже были дома. Мама с трудом нашла места, где было проникновение в черепную коробку. Ему тремя тонкими сверлами делали отверстия и потом операция делалась лапораскопом..  Волосы у него вылезли лишь после курса лучевой, когда дожигали остатки опухоли. И лишь в тех местах, где было облучение.

                   Вопрос о том, как разниться наша и израильская химия я выделю далее в отдельную тему. Это очень важный и значимый вопрос для всех, кто в Украине и России слышат от своих врачей фразу : «зачем вам заграница, у нас такие же протоколы и такая же химия».  Нет, химия не просто разная. Она очень сильно разная!

Возвращение домой.

               Вернувшись в Украину, сначала хотели оформить мужу инвалидность, тк ему это было положено по закону. Поехав же в первый день в поликлинику по месту жительства и в очередной раз вытрепав себе нервы, приняли решение этого не делать.

              Через два месяца предстоял первый осмотр. Решили в Израиль не лететь, тк финансы оставляли желать лучшего). Обратились к тому доктору, который поставил диагноз мужу. С собой на консультацию взяли опять же моего отца, что бы он тоже смотрел вместе с лором.

Слава Богу, все оказалось прекрасно. Опухоли нет. Есть отек и рубец. Но как без этого.

              Через шесть месяцев после окончания лечения, муж полетел в Израиль. Все прекрасно, Слава Богу. Муж слетал еще в Израиль два раза. Остальное время смотрелся здесь у ЛОРа (в платной клинике, конечно же оптикой, а не зеркалом).

              После окончания лечения опухоли, самым критичным периодом является первый год. Возможен рецидив. По истечению двух лет после лечения, внимание нужно обязательно переключить на ( не дай Бог) возникновение отдаленных метастазов. Поэтому в Израиле мужу сказали  хотя бы  раз в год, делать КТ легких. Делаем в  Украине. Сказать честно, были бы деньги, даже б насморк летала бы лечить в Израиль.

             Сейчас прошло уже почти 5 лет после окончания лечения. Это срок, когда можно уже говорить, что рак побежден. Но как говорит мой отец, если однажды организм не распознал рост раковых клеток и не справился с ними, они могут появиться еще где либо.

             Скажу честно, финал у нас реально, как в доброй сказке. Но пережитое не забыть никогда. Теперь я точно понимаю смысл слов : «нервные клетки не восстанавливаются». Раньше я наплевательски относилась к любым болячкам. Теперь у ребенка просто сопли, а меня  трясет от страха. Понимаю умом, что это всего лишь сопли, а нервная система реагирует по своему…

             Ну,  вот и конец истории. Далее я обязательно напишу истории тех людей, которые слетали на лечение в Израиль по протоптанной нами с мужем дороге. Конечно, так детально я уже писать не смогу, тк это уже были их, а не мои переживания.  Более детально опишу историю своей лучшей подруги, которая ровно через год после нас лечила в Израиле своего 19 летнего сына от лимфомы Ходжкина. Слава Богу, тоже очень успешно.

Лечение. Лучевая терапия.

               Роберт повез нас на следующий день к профессору Рафаэлю Феферу, радиологу. Он является зав отделения радиологии клиники Ассута, и еще какой то другой клиники. Является автором многих научных работ, преподает в университете, является почетным членом американской ассоциации лучевой терапии, членом Европейского союза лучевой терапии, является автором методик облучения.  Конечно же к такому доктору можно было идти смело на лечение)

               Сам Рафи запомнился мне абсолютно простым человеком: в стареньких помятых штанах  и туфлях. Встретив бы его на улице, никогда бы не подумала, что это такой большой человек. Это не наши «лоснящиеся» профессора. Но его глаза горят от его работы. Его больные – это смысл его жизни. Он опять же полностью осмотрел мужа (включая опять же пальпацию лимфоузлов, о которой я уже писала). Просмотрел его КТ. Далее Рафи рассказал, что лучевая терапия будет проводиться точечно. Что облучаться будут три или четыре точки гортани. Окончательно сколько, будет решено на врачебном консилиуме.

                Вот оно прекрасное явление, врачебный консилиум. К сожалению, у нас прибегают к таком только в крайних случаях. Или когда не понятен диагноз, или же, когда больному совсем плохо и врач перестраховывается, что бы единолично не отвечать за его летальный исход.

Здесь же все не так. Для снижения влияния человеческого фактора, нам пояснили, что КТ мужа будут просматривать еще два специалиста из Израиля (помимо Рафи), и еще один из США.  Только после единогласного всех решения о том, какая дозировка должна быть радиотерапии и сколько точек нужно облучать, больному начнут радиотерапию.

Очередь на радиотерапию была 2,5 месяца. Роберт вел переговоры с администрацией больницы, что бы сократить нам срок ожидания. 2,5 месяца ожидания – это большие расходы. Это перелеты домой, это вновь короткие сроки  аренды жилья в Израиле, что очень накладно, тк аренда на длительный срок в разы дешевле. Но самое главное, что это нервы, которые не восстановить не чем. Одно дело, пролечиться и улететь, другое дело ждать…..

                 Итак, переговоры Роберта оказались успешными. Нам пришлось подождать в очереди всего 10 дней. Из этих 10 дней еще три дня ушли на спор у коллегии радиологов, облучать ли нам 3 или 4 точки. На конец то решение было принято среди радиологов.

Мужа пригласили в клинику для изготовления индивидуальной фиксирующей маски.  Маска представляет собой жесткую сетку, что бы лицо и шея больного во время облучения были неподвижны. На маске стояли отметки, согласно которых были помечены места, куда должны направляться лучи.

                 Нам пояснили, что мужу нужно пройти 30 сеансов радиотерапии. Пять дней в неделю делают облучение, суббота и воскресенье выходной – время на восстановление тканей. Кроме того, выходными были праздничные дни. Мужу нужно было приезжать в больницу каждый день в определенное время. Весь сеанс лучей занимал минут пять. Если очередь двигалась без сбоя, то на все время пребывания в клиники, у нас уходило минут максимум 30. В холле, где мы ожидали сеанс, стояли мягкие диванчики, весели телевизоры, стоял чай и кофе. Мужу выдали пластиковую карту. По приезду в клинику к назначенному времени облучения, он проводил картой по специальному прибору, персонал видел, что муж на месте.

                 Во время прохождения лучевой терапии, мужа постоянно смотрел наш хирург оптикой. Буквально через две недели он сообщил нам, что динамика хорошая и опухоль поддается лучевой. Раз в две недели прямо во время лучевой, мужу делали КТ, которое смотрел радиолог. Одним словом, лечение проходило без проблем. Где то к середине прохождения лучевой, на шее у мужа образовался ожог. Но это было нормой. Мужу выписали мазь и анальгетики. Мазью он пользовался, а анальгетиками нет, тк боль от ожога была терпимой.  Мы так же, как и ранее, во время прохождения лучевой, продолжали жить обычной жизнью: ходить на море (конечно же муж не загорал))), ездить на экскурсии.

                   Так пролетели все 30 сеансов лучевой.  Перед окончанием лучевой, мы опять посетили хирурга. Он сказал, что лучевая будет действовать еще как минимум месяц. Сказал, что нам первый год после лечения нужно будет показываться раз 3 месяца, второй год – раз в четыре месяца, и третий год – раз в пол года. Но в принципе, если мы в Украине найдем толкового врача, то достаточно приезжать раз в 6 месяцев, начиная с первого года. Кроме того, КТ контрольное мужу сказали не делать, тк после прохождения лучевой, оно не будет информативным. Может быть как ложноположительный, так и ложноотрицательный результат.

                  Лечение было закончено. Но скажу честно, мы так полюбили Израиль, что совсем не хотелось домой. Наверное впервые в жизни, мы как то расслабились . Никуда не спешили, наслаждались жизнью. Произошла полная переоценка всего..  Это очень тяжело объяснить. Думаю, это смогу понять только те, кто пережил такое же, как мы. Больше всего на свете не хотелось возвращаться в нашу ежедневную суету – работа- дом. Мы еще остались на пару дней. Поехали в очередной раз в Храм Гроба Господнего.