Украинская медицинская мафия.

             Когда только мой муж заболел, один мой знакомый человек сказал мне, что наши онкологи – это мафия, похлеще наркомафии. Конечно, я понимала, что у врачей маленькая зарплата и все они ждут деньги. Но я тогда не понимала масштабов всего. Тогда я не понимала еще на сколько в нашей стране обесценилась человеческая жизнь.

             На этапе обследования в ЛОР институте я спрашивала у нашего врача, что он думает по поводу лечения в Израиле или в Германии. Он уверенно мне заявил, что они здесь перелечивают всех после Израиля и Германии. Эта его фраза, конечно, внесла некое, даже большое сомнение в мои тогда еще несмелые мысли о поездке за границу.

Заведующий отделением ЛОР онкологии профессор Лукач на то время работал в клинике Спиженко.  Моему удивлению не было предела, когда вдруг ко мне перезвонили из Спиженко и спросили, не хотите ли вы полечиться у нас. Выше я уже писала о том, как наш лечащий врач не хотел показывать мужа своему завотделения - профессору, тк переживал, что мы захотим лечиться у профессора.

              Итак, приняв окончательное решение  о поездке на лечение в Израиль, я еду в ЛОР институт, что бы забрать все документы с заключениями и самое главное  - стекла с гистологией. Мой влиятельный знакомый снова звонит директору института и просит, что бы мне отдали стекла. Муж пишет заявление об этом. Сижу с заявлением в приемной директора. Он пьет чай. Пьет он его в одиночестве в 9.30 утра. Приемная полна людей. Все ждут… Чай он пьет 15 минут, 20, 30, 40… Мое терпение начинает лопаться. Начинаю просить секретаря таки ускорить работу своего начальника. Меня приняли. Ура. Первый вопрос от директора, зачем мне стекла. Говорю, что едем в Израиль. Начинается 20 ти минутная лекция о том,  что зачем вы туда летите, зачем вам тратить деньги (мои деньги!), у нас одинаковые протоколы, у нас здесь все не хуже и тд. Все слушаю, в глубине души где то начинаю сомневаться в правильности своего решения о поездке.  Наконец-то мне подписывает директор заявление, и я иду в лабораторию за стеклами. Прихожу туда. Заведующей нет. Жду не менее часа. Наконец то приходит. Пожилая женщина лет 70 ти. Показываю заявление о выдаче стекол с подписью директора института. Она задает вопрос, зачем мне стекла. Отвечаю, что для лечения за границей. Она отвечает, что я вам их не отдам! Я ей объясняю, что я юрист, что я знаю, что согласно закона Украины - это собственность моего мужа. Если нужно, он лично сейчас зайдет за ними. Ее ответ – я не отдам и точка. Спрашиваю, почему так ?– ответа нет. И здесь наступила критическая точка в моем психоэмоциональном состоянии. Сначала я спокойно начала объяснять, что мои родители тоже врачи, что мама умерла от рака, что поймите, как мне сейчас трудно, узнав о диагнозе мужа. Но она мне сказала, что это мои проблемы и ее это никак не касается. И здесь со мной случилась истерика. Я просто начала орать и рыдать на весь коридор. У меня было просто жуткое отчаяние. Я даже не помню, что я орала , но заведующая сменила гнев на милость и распорядилась отдать мне стекла. Сама она ушла. Ее работники, молодые девочки, отдали мне стекла, жалуясь на свою начальницу и причитая о том, что с ней просто не возможно работать, что она издевается над людьми.  В дальнейшем, я узнал, что заведующая лаборатории - жена профессора Абызова  из областной больницы, который думал, что мы решим оперироваться у него.

                Дальше, идем к лечащему врачу забирать карточку. Идем вдвоем с мужем. Начинается получасовая лекция от врача о том, что зачем вам Израиль, зачем тратить деньги. Вот посмотрите, говорит врач, показывая на стоящего в коридоре мужчину с дыркой в гортани, я его оперировал пять лет назад. Как видите, он жив до сих пор. Думаю, да уж, хороший прогноз для моего мужа 39-ти лет, пожить еще  лет пять, а если повезет, то немного больше).  Но лекция врача как то начала на меня и мужа действовать. Я уж очень засомневалась в правильности решения о Израиле. Кроме того, врач начал давить на то, что нужно начинать лечить все очень быстро. А в Израиле на все очереди.  А он нас готов принять хоть завтра. Короче говоря, все закончилось тем, что это была пятница, а на понедельник 9 утра, я записала мужа на операцию в наш Киевский ЛОР институт! Мы оба с мужем были как под гипнозом.

Мы вышли из ЛОР института, сели в машину, я позвонила своему папе и сообщила, что мужа записала на операцию на понедельник и, что бы он позвонил нашему лечащему врачу и обсудил с ним ход операции. Отец начал на меня просто орать матом. Начал говорить, что если я хочу похоронить мужа или сделать инвалидом, то пусть оперируется в Киеве. Я начала плакать. Но мозг видно по немногу начал выходить из состояния гипноза))).  Моя свекровь тоже медик. Ее зав отделения, под руководством которой свекровь отработала 30 лет, доктор медицинских наук, известный в Украине человек. Она часто бывает за границей на курсах и конференциях. Я позвонила к ней. Спросила ее точку зрения в сложившейся ситуации. Она ответила, что однозначно только заграница, если позволяют финансы. Спрашиваю о наших Киевских частных клиниках. Она отвечает, что да, в них хорошее оборудование, но на нем никто не умеет работать. А из за неправильного облучения или химии, опухоль может начать мутировать и стать более агрессивной в росте.

                Это было последней точкой в решении о поездке в Израиль. Лечащему врачу я даже не стала перезванивать и говорить о том, что в понедельник мужа не будет. Я просто боялась, что меня снова начнут уговаривать не лететь в Израиль.